А. Р. Воронцову
Monsieur.
Il у a bien longtemps que l’occasion m’a manquée d’écrire à Votre Excellence, il y a bien longtemps que je n’ai pas eu la satisfaction d’avoir de vos nouvelles. Depuis ma dernière, j’aurais peut-être pu vous faire parvenir de mes lettres d’une façon ou d’autre, mais mon âme se ressentant trop du mal qu’elle souffrait, j’ai cru que je ferai mieux d’épargner à Votre Excellence l’ennui d’un écrit qui se ressentirait trop de la situation de mon esprit, j’ai eu des chagrins domestiques... Croiriez vous que j’ai regretté le séjour d’Ilimsk! Hélas, il y a eu de ces tristes moments! – Dans ma perplexité j’ai demandé la permission d’aller à Pétersbourg.
J’importunerai encore Votre Excellence, hélas! Aidez moi encore, et voilà quel est mon cas. Ma maison est vendue il y a environ huit mois, mais je n’en ai pas eu le sou. Sur les dix mille roubles, prix de la vente, 500 pour le courtier, autant et plus pour les droits qui étaient à ma charge, les dépenses et entretien des vendeurs, de sorte que le prix réel est de huit mille, dont j’ai reçu 5000 en lettres de change payables en trois ans dans différents termes; pour les 3000 restants, le malhonnête acheteur a eu l’adresse de donner au lieu d’argent une lettre de change sur un homme dont les biens sont au concours et en tutelle, ce qui a entraîné un procès et des dépenses. Pour surcroît de peines, on me fait payer à présent les malversations d’un vendeur de sel d’Olonetz, conjointement avec d’autres, et Votre Excellence sait si je suis fautif; mais il faut payer.
Le temps est tel à présent que depuis que Votre Excellence a eu la bonté de m’envoyer quelques nouveautés pour lire, il n’y a rien à lire ici que la gazette. Si vous avez quelques journaux qui ne vous servent plus, faites mois la grâce de me les envoyer. Je relis à présent les Œuvres Posthumes de Frédéric II et, à cette occassion, j’aurais bien désiré de relire aussi ses écrits publiés de son vivant, sous le titre des Œuvres du philosophe de Sans-Souci, c’est-à-dire ses œuvres en vers comme ses épîtres, odes, l’Art de la guerre, si Votre Excellence pouvait me les prêter.
Voilà bien des prières, mais la plus grande de toutes, c’est celle de vouloir bien vous ressouvenir de celui qui a l’honneur d’être avec le plus profond respect et l’attachement le plus inviolable, Monsieur, de Votre Excellence le très humble et très obéissant serviteur.
A. Radischeff.
Nemtzowo.
15 Décembre
1800.
Милостивый государь.
Уже давно у меня не было случая, чтобы написать вашему сиятельству, уже давно я не имел удовольствия получать от вас известий. После моего последнего письма я, может быть, и мог бы тем или другим способом отправить вам письма, но душа моя была еще слишком полна перенесенным страданием, и я решил, что лучше будет избавить ваше сиятельство от наводящих тоску посланий, в которых еще будет чувствоваться состояние моего духа. У меня были домашние огорчения 1
Увы, я снова собираюсь докучать вашему сиятельству. Помогите мне еще раз, и вот в чем заключается мое дело. Дом мой продан около восьми месяцев тому назад, но я за него еще не получил ни копейки. Из десяти тысяч рублей продажной цены, 500 пошло маклеру, столько же и еще больше по сборам, которые на мне лежали, затем на содержание продавцов, – так что действительная цена стала в восемь тысяч рублей, из коих 5000 я получил заемными письмами с оплатой в течение трех лет в разные сроки; бессовестный покупатель словчил и на остальные 3000, вместо денег, выдал заемное письмо на человека, чье имение назначено к продаже с торгов и на него наложена опека, а это тоже повлекло за собою и тяжбу и издержки. В довершение всех бед мне, наравне с другими, надобно выплачивать теперь за хищения одного олонецкого торговца солью, а уж вашему сиятельству известно, повинен ли я в этом; но платить надо.
Времена теперь такие, что с тех пор, как вы, ваше сиятельство, соблаговолили прислать мне несколько новинок для чтения, здесь нечего читать, кроме газеты. Если есть у вас какие-нибудь журналы, в коих вы больше не нуждаетесь, сделайте милость, пришлите их мне. Сейчас я перечитываю посмертные сочинения Фридриха II, и, в связи с этим, мне бы весьма желательно было, если ваше сиятельство согласитесь одолжить их мне, перечитать также и его сочинения, изданные при жизни под заглавием «Сочинения философа из Сан-Суси», то есть, его произведения в стихах, равно как и послания, оды, «Искусство войны».
Вот сколько просьб, но важнейшая из всех – соблаговолите вспоминать о том, кто имет честь быть с глубочайшим почтением и преданностью самой непоколебимой вашего сиятельства, милостивого государя моего, нижайший и покорнейший слуга.
А. Радищев.
Примечания
Печатается по автографу из собрания Воронцова, № 1220, лл. 196–197. Впервые опубликовано в «Арх. кн. Воронц.», кн. V, стр. 373–374.
1 У меня были домашние огорчения... Радищев в своих воспоминаниях рассказывает об этом следующее; «Он привез к [матери] своих детей от Елизаветы Васильевны. Она приняла их очень благосклонно. Но не так рассудил Николай Афонасьевич. „Или ты татарин?", – вскричал он, когда возвратившийся из ссылки сын объявил ему о трех новых детях, привезенных из Сибири. – „Или ты татарин, что женился на свояченице?.. Женись ты там на крестьянской девке, я бы ее принял как дочь". Все семейство, кроме Феклы Степановны [матери], пристало к мнению старика. Впоследствии, узнав, что по смерти его сына император Александр Павлович велел поместить двух малолетних дочерей его [А. Н. Радищева] в Смольный монастырь, а шестилетнего сына во 2-й Кадетский корпус, с фамилиею Радищевых, – этот несговорчивый дед хотел ехать в Петербург, просить государя снять с них эту фамилию, и с трудом дети могли удержать его уверением, что поездка его будет напрасна» («Русский вестник», 1858, декабрь, кн. 2, стр. 421).
«Чинов и дворянства ему не возвратил Павел I, и когда, по разделе имения его между сыновьями, надобно было вводить во владение сельцом Немцовым, ему доставшимся, то во владение вводили его трех сыновей и дочь, родившихся в С. -Петербурге до его ссылки, от первого его брака с Анною Васильевной, а не его самого. Не имея чина и лишенный дворянства, он, по закону, не мог владеть крестьянами» (там же, стр. 431). В свете этих показаний П. А. Радищева становятся понятными крайние затруднения, о которых пишет А. Н. Радищев в данном письме, и крайняя необходимость просить разрешения съездить в Петербург. В это время Радищев написал прошение Павлу I, которое официально было подано немного позднее – 21 декабря 1800 г. (см. письмо № 105 и примечание к нему).