Н. А. и Ф. С. Радищевым
(18 августа 1802 г. Петербург)
Милостивой государь батюшка и милостивая государыня матушка.
Я с месяц был болен, теперь хотя поздоровее, но слабость еще велика. Дело с Козловым 1 еще не шевелится, неизвестно, когда будут докладывать. Дай бог, чтобы вы конец его могли видеть. Дети мои свидетельствуют вам свое почтение. Я здесь переежжаю с квартиры на квартиру. Худо не иметь своего дома. Теперь я живу в семеновском полку в прежней 4-ой роте в доме купецкой жены Лавровой № 606 четвертаго квартала московской части. Простите, мои любезные, благословите вашего усерднаго и покорнаго сына.
Александр Радищев.
18 августа.
Любезным сестрам и братьям прошу от меня поклониться. Для матушки я послал давно уже магнезию, не знаю, получила ли она ее.
Мы давно уже не имели удовольствия получать от вас известия, вы не можете себе представить, как ето грустно. Мы живем в таком отдалении, что подумать о том грустно. Но будьте уверены, что ни что не может переменить почтение и любовь
послушной внучке вашей.
Катерина Радищева.
Примечания
содержания: «Автограф Александра Николаевича Радищева. Письмо к его родителям, 18-го августа. Приписка его дочери Екатерины А. Р-ой. (Получено от его сына, Павла Александровича, в 1859 году в д. Богд. -Антиповка)». Александр Алексеевич Корсун (Корсунов) имел переписку с П. А. Радищевым и опубликовал со своей вступительной заметкой воспоминания его в «Русском вестнике» (1858, декабрь, кн. 2). Письмо опубликовано впервые В. П. Семенниковым в книге: Радуга. Альманах Пушкинского дома, Пгр., 1922, стр. 9–14. Год в подлиннике не указан. В. П. Семенников ориентировочно датировал это письмо 1801 г. Мы полагаем, что оно писано в 1802 г. Основания для этого следующие.
Радищев сообщает в начале письма, что он «с месяц был болен, теперь хотя поздоровее, но слабость еще велика». Этой фразы не могло появиться 18 августа 1801 г., так как Радищев принимал тогда деятельное участие на заседаниях Комиссии составления законов, куда он был назначен членом 6 августа 1801 г. Известно, что 13 августа Радищев уже приступил к занятиям, а 17 августа председатель этой Комиссии П. В. Завадовский объявил Комиссии, что по случаю отъезда его в Москву, на коронацию, он берет Радищева с собой. Отъезд двора на коронацию состоялся 31 августа, не позднее этого числа отправился в Москву и Радищев (см.: В. П. Семенников. Радищев. Очерки и исследования, стр. 116). Трудно предположить, чтобы после только что перенесенной тяжелой болезни и в состоянии еще «великой слабости», как сказано в данном письме, Радищев мог согласиться поехать в Москву. Кроме того, Завадовский, который не мог не знать о состоянии здоровья Радищева, вряд ли выбрал бы больного человека для поездки с собой. Радищев, зная о предстоящей поездке в Москву, вряд ли умолчал бы о ней в письме к родителям. Однако он сообщает им лишь об одних своих частых переездах в Петербурге с квартиры на квартиру. Все это вместе взятое исключает возможность написания письма 18 августа 1801 г. Надо полагать, что оно писано в 1802 г., когда действительно, по свидетельству П. А. Радищева, Радищев чувствовал себя тяжело больным и затравленным за его революционные взгляды. П. А. Радищев, сообщив об известной угрозе со стороны Завадовского Радищеву вновь подвергнуться ссылке, далее пишет: «Пораженный ли такою угрозою, или по другой какой причине, он вдруг сделался задумчив, стал беспрестанно тревожиться. Он был всем недоволен. Напрасно старались успокоить его, он твердил беспрестанно, что до него добираются. Однажды в припадке ипохондрии он сказал собравшимся своим детям: „Ну что, детушки, если меня опять сошлют в Сибирь?.." Его беспокойство и волнение ежедневно усиливались. Он призывал полкового лекаря, принимал лекарства, но облегчения не получил. Душевная болезнь развивалась все более и более» («Русский вестник», 1858, декабрь, кн. 2, стр. 422). 11 сентября 1802 г. Радищев покончил жизнь самоубийством. Следовательно, данное письмо могло быть написано Радищевым всего лишь за три недели до его смерти.
1 Радищев имеет в виду тяжбу своего отца с сенатором Д. Ф. Козловым по спорному наследству. «Отец Радищева имел процесс с Козловым о 300 душах без земли, – сообщает П. А. Радищев. – Дело его было правое, но Козлов был сенатор и замедливал его решение, а оно было начато еще матерью Николая Афонасьевича [отца А. Н. Радищева]. Сенаторы говорили Радищеву: Александр Николаевич, пусть отец твой отдаст тебе этих крестьян, мы тебе решим сейчас твое дело; оно правое. Кроме крестьян, число которых, по новым ревизиям, возросло до 700 душ, приходилось получить с Козлова, за владение ими, иску – от 100 до 150 тысяч рублей. Но Александр Николаевич никогда не подумал предложить этого своему отцу, а дело после его смерти было проиграно (Н. Кашин. Новый список биографии А. Н. Радищева. «Чтения в имп. Обществе истории и древностей российских», 1912, кн. 2, отд. III, стр. 22–23).