А. Р. Воронцову
(1791 г. Из Иркутска)
19 декабря.
Небольшая простуда, приключившаяся детям моим, была причиною, что я здесь промедлил до сего дня, но завтрашнее утро настав, Иркутск меня уже больше не увидит, и письмо сие отправится после моего отъезда. Я не могу довольно возблагодарить вашего сиятельства за все благоприятства, которыя мне здесь оказывали, а потому уверен, что на месте моего пребывания буду жить без обид и в спокойствии. Продолжение ваших милостей оное усугубит, и если в моем положении можно жить довольну, я должен быть доволен; не знаю, буду ли.
мне писать можно будет, не знаю; а имею уверение, что можно будет иметь мне известие и писать самому по крайней мере один раз в месяц, а может быть и два, пользуясь якутскою почтою, которая отсюда отходит два раза в месяц; а Илимск от якутской дороги в 150 верстах разстоянием. Прощайте, милостивой государь; я иду велеть укладывать повозки.
Сестра моя и дети свидетельствуют вашему сиятельству нижайшее почтение.
Je joins ici deux lettres, l'une pour mes enfants, l'autre pour m-me Rgéwsky qui en renferme une pour ma belle mère et ma belle soeur, dont nous n'avons du tout des nouvelles; je supplie Votre Excellence de les faire parvenir à leur destination.
Перевод
Прилагаю при сем два письма, одно для моих детей, другое для г-жи Ржевской, 1 2 от них мы совсем не имеем вестей; умоляю, ваше сиятельство, отослать эти письма по их назначению.
Примечания
Печатается по автографу из собрания Воронцова, № 1220, лл. 123– 124. Впервые опубликовано в «Арх. кн. Воронц.», кн. V, стр. 335.
1 Ржевская – подруга Е. В. Рубановской, воспитывавшаяся вместе с ней в Смольном институте; вела переписку с Рубановской и посылала ей в Сибирь посылки. Ржевская одновременно проявляла заботу о старших детях Радищева после их переезда из Архангельска в Петербург. О Рубановской и детях Радищева она пишет в письме к Воронцову от 19 апреля 1794 г.: «Если я и лишена была в течение некоторого времени удовольствия сообщить вам о своих чувствах, то не менее того имела достаточно случаев думать об этом; к этому побуждает каждое письмо моего друга [Е. В. Рубановской]. Благодаря вам, я получаю от нее письма довольно регулярно, и нет ни одного, где бы она не говорила о вас. В последнем письме она выражает сильное беспокойство по поводу слуха, без сомнения ложного, о ваших сборах за границу; успокойте ее пожалуйста в этом, она очень опечалена вашим отсутствием и расстройством вашего здоровья. Лично меня удручает, г. граф, невозможность быть ей в какой-либо мере полезной. Ее сестра обирает ее, и мы не имеем никакого права потребовать ее имущество! Кроме того, у нее есть тысяча мелких нужд, очень важных в ее положении, и я ничего не могу ей доставить; я так просила ген. -губ. представить мне возможность использовать посылаемых им курьеров, но ничего не получила. Уже год, как я храню пакет со всякими необходимыми ей вещами. Она сообщает мне между прочим, что совсем недавно они получили свидетельство вашей доброты – книги, быть может, и я не употреблю во зло ваше снисхождение, г. граф, прося, если это только никак не затруднит вас, предоставить мне возможность оказывать им время от времени услуги. Бедные дети [Радищева] здесь, я к ним отношусь, как к собственным, и часто их вижу. Они очень хороши собою, прекрасно воспитаны, они так еще чисты сердцем и нравственностью! Их грустное положение так трогательно для всякого чувствительного сердца, что слова их несчастного отца, доверяющего их мне в последнем письме, раздирают мне душу. Самые большие угрызения мои вызываются невозможностью посвятить им все свои силы» («Литературное наследство», № 9–10, 1933, стр. 452). О Ржевской см. в воспоминаниях П. А. Радищева («Русский вестник», 1858, декабрь, кн. 2, стр. 423).
2 – Дарья Васильевна Рубановская, жившая в Петербурге в одном доме с Радищевым (см. о ней в завещании Радищева от 27 июля 1790 г., настоящий том, стр. 340).