Описание моего владения

ОПИСАНИЕ МОЕГО ВЛАДЕНИЯ

ВОТ ОПИСАНИЕ МОЕГО ВЛАДЕНИЯ, ПОМЕСТЬЯ, ВОТЧИНЫ, ДЕРЕВНИ ИЛИ НАЗОВИ КАК ХОЧЕШЬ.

Проехав наш бывшей окружной городок, открывается довольно пространное поле, которое по временам года то серую единообразную представляет поверхность, то оную же покрытою редкою зеленостию, сквозь поблеклые остатки желтой жатвы проседающей. Тут видны на тощей пажити скитающиеся небольшие стада, поистине скитающиеся: ибо пасущиеся чрез целой день от утренней зари до вечерней, едва ли не тощи возвращаются во свое домовище. Сия серая поверхность поля, возделанная и утучненная, покрывается густою зеленостию, которая издали взору, бродящему по ней, представляет величественно распростертой ковер, какой очам всесильного явила юная Природа, на произведение любовию его воспаленная; и возрастая до совершенствования семени, зеленое былие желтеет. Зри, — восстав, дух бури несется по поверхности нив, колеблет желтые злаки и оку очарованному Океан представляет белокурый, на коем зрение тем паче услаждается, что зрит тут наполнившуюся уже надежду возделателя и совершившуюся благодать Природы на его прокормление. Настал день жатвы. И се при востечении денного светила зрится в селитьбах мирная тревога. Селяне оставляют дома свои и вышед, яко сильное ополчение, из-за оград жилищ своих, распростираются по нивам своим, где согбенны до земли и в поте лица своего подсекают волнующуюся жатву; несут ее воедино и возводят из нее, да сохранится от стихий и непогоды, сии готического Зодчества здания, сии заостренные конусы, скоро разрушиться долженствующие на продолжение жития нашего или воскошенные на утешение житейских скорбей и печали. Уже радостные раздаются по нивам клики. Жители, паки собрашася вкупе, возвращаются; торжественные гласы песни, победили убо скупую, но равно и милующую Природу, и надежные в прокормлении своем, восприемлют, возвратяся в дома, птенцов своих на лоно свое. Блаженны, блаженны, если бы весь плод трудов ваших был ваш. Но, о горестное напоминовение! ниву селянин возделывал чуждую и сам, сам чужд есть, увы!

До распутия проехав полем сим (поминовение о коем при первом въезде моем исторгло сие стихотворческое изображение), начинается межа нашего владения, и дорога спускается по пригорку я, подъехав к спуску довольно крутому едва по мелкому камню текущей речки, по левую сторону виден пространной яблонной сад, плетнем огороженной; за ним высокая роща, несколько хижин, покрытых соломою, между коими видны остатки каменного дома, которой даже в развалинах своих ничего готического не представляет. В правую сторону от дороги за речкою построена деревня, из 36 дворов состоящая. Прямо против двора, при въезде, стоят три березы, современницы моего детства, кои напомнили мне о беззаботливом начале жития человеческого и нередко о горестном оного окончании.

Для другого я бы здесь окончил мое описание, но я знаю, ты сказанным удовлетворен не будешь; тебе нужны всякие подробности, не токмо число земли пашенной и другой, но соразмерность оной к числу поселян; имущество оных, способы и орудие возделывания, оного обряды и многое другое, не говоря о качестве земли. Но ведаешь ли, соразмерны ли силы мои твоим требованиям и вместо чего-нибудь удовлетворительного не выйдет нелепое какое творение? Но как бы то ни было, мой друг того желает, а желание его для меня закон.

Прежде всего я тебе скажу что-нибудь о земле и о всем, до того принадлежащем, потом крестьянах, на оной живущих, далее [о] доме моем и себе, и всем, ко двору моему принадлежащем, а наконец о способах к лучшему хозяйству. То же, что я произведу по устроенному мною плану, буду тебе сообщать повременно. Итак слушай и не наскучь.

Земля владения моего вся отмежевана и состоит в даче, принадлежащей собственно к селению, и во многих пустошах; иные рядом с главною дачею, иные отделенные другими владениями и некоторые за пять и двенадцать верст от моего селения. Первое неудобство в порядочном землестроительстве. Все сии земли не одному принадлежат в собственность, но разным, и в селении моем существует чересполосное владение. Вторая преграда на устроение порядочного земледелия. — Всей земли моего владения состоит около 1400 десятин, в том числе половина: лес, кустарник, луга и земля неудобная. Крестьян мужеска и женска пола, то-есть всех поселян, на земле моей живущих и от нея пропитание свое восприемлющих, 360. Итак, на каждую душу, как то у нас говорится, приходит пашенной земли едва ли по 2, а всей, может быть, по 4 десятины указных, то есть на каждых 10000 квадратных сажен живет человек; на квадратной версте 25, или на квадратной миле 175. Какая пустыня в сравнении населения не токмо Мальты, но других государств! Со всем тем мы говорим, земли у нас очень мало, и ныне правилом полагается, что на ревизскую душу надобно 15, то-есть по моему исчислению на каждого жителя по 18 000 квадратных сажен, то-есть едва на квадратную версту 14, а на милю квадратную 98. Но исчислим, что может земля дать возделателю и сколько потребно для его прокормления. Возьмем мерою исчисления квадратную милю и жителей на ней 100, и будет на каждого жителя 17 500 саж. квадр., или 7 1/2 десятин и более 1/3, что и выйдет почти 15 десятин на ревизскую душу (из 100 жителей положим работников 50); положим 2/3 оной земли на возделание, то-есть на пашню, коноплянники, огороды и усадьбы. Если земля даст плод токмо третичный, то каждой селянин будет иметь на прокормление свое и своего скота 10 четвертей разного хлеба, ибо полагая во 100 только 50 работников, то на каждого выйдет 8750 или 3 десятины и 1550, то-есть меньше указного положения на возделание, когда на тягло полагается пашни по 3 десятины в каждом поле. Но на прокормление его и его скота довольно 4 четверти, следственно, остается на продажу 6 четвертей; избыток великой, если будет возможность на возделание толикого числа земли.

Вот еще подробности. Дача, к селению собственно принадлежащая, составляет многоугольный параллелограмм (в математике сие выражение есть, может быть, невежды, варвары), посредине оной протекает речка в довольно узких, но по величине ее довольно глубоких берегах, и вся почти дача, малое пространство исключая, есть по обе стороны скат к реке, сопровождаемый многими непродолжительными, но при устье глубокими рытьвинами, из коих большая часть уже поросла травою, которую косят на сено; в вершинах иных рытьвин болотины и застои водяные. По одну сторону речки построено селение; в ряды дома по улице, довольно тесно для деревянного соломою крытого строения; позади пространные огороды или лучше коноплянники: ибо огородных овощей сеют очень мало. Во сте саженях господской двор с садом, в коем земли огорожено около 8 десятин; подле саду роща изрядная. Позадь сей рощи к Востоку примыкает пустошь моего владения, в коей участника нет; из коей половина пашни, другая поросла лесом, простирающимся на версту в длину и 150 саж. может быть в ширину; в нем мы обильную имеем жатву грибов всякого рода. За сим лесом другая примыкает пустошь, которая большею частию принадлежит брату и еще другому владельцу; на ней поселено несколько дворов. За три версты от дома идучи к Северо-Востоку есть земля моего владения, большею частию мелким лесом поросшая, между оным сенокос и мочежины. Пашенная земля тут почитается доброю; думают, потому что недавно возделана, и место ровное, препятствуя стекать воде, напояет коренья прозябений. К Востоку за 5 верст лежит небольшая пустошь по обе стороны мокрой весною лощины, дающей редкую траву. Тут есть и пашня. К Юго-Востоку находятся две пустоши: одна пашенная, а другая совсем почти лесная; лес осиновой строевой, но весь почти от небрежения вырублен. В средине его лужайки, на которых косят сено. В нем много родится орехов и грибов. В малом расстоянии лежит небольшая деревня разных владельцев, в том числе пять дворов моих. Земля владения чересполосного. В 13 верстах от селения, прямо к Югу, между двух небольших речек, лежит луг величиною 31 десятина единственного владения, которой по причине весеннего разлития рек изрядную дает траву, и сена дает от 2000 до 2500 пудов; заведений никаких нет, деревня была на оброке. Дом господской каменной развалился и все к оному принадлежащие строения; сад огорожен плетнем, подле сада пруд, за прудом сад другой; оба приносят в год оброку за оставшие деревья 125 руб. в год.

Качества земли химически я не следовал. Таковые опыты я делал над черноземом Тютнарским, отменно к плодородию способным; но опыты мои очень еще недостаточны. Чернозем лежит очень толстым слоем, и когда глубже аршина, под ним глина, а чаще охра желтая, оранжевая, местом опока или мергель песчаной, песок, еще ниже к водяному горизонту слои разной толщины глины, содержащей в себе купорос; там, кажется, и несколько травяных кореньев. По промывке водою, нашел я в черноземе половину почти белого кварцового песку и сия-то есть истинная причина рыхлости чернозема. Черной ил, от песку отделенной, дал с селитряной кислотою несколько селитры и железной соли; после вымытой ил остался сер. Кажется, в черноземе найти можно газов разного рода. Заключением и догадками воздержусь, доколе не исследую основательно.

Земля моего владения видом сера, а когда будет частым проездом убита, видом почти бела. Та и другая в воде распускаются и садятся илом; свежая земля немного посерее, но осушившись солнцем, крепнет, от воды липнет и мнется почти подобно глине, но в огне не твердеет и разваливается, с кислотами не кипит и песку в себе не содержит ни мало. Слоем на поверхности лежит тонким, не более шести вершков; под ним глина желтая, которая иногда с песком, иногда без песку, и сия на воздухе крепнет. Чернозем Тютнарской не требует для произведения навожения, иногда оно нужно, а во многом количестве вредит. Серая же земля без навозу дает редко что либо, опричь соломы, барыша. Чернозем пашут меньше, а серую больше. Сказав, какова земля, скажу теперь образ оныя возделывания и способы к оному употребляемые. О задатках, даваемых земледельцами, их росчет капитала с доходом, от возделывания земли получаемым, сказать будет нужно что-нибудь, хотя в России (редко где исключая) разве одни семена почитаются задатки, орудие и здания кое-когда, а работа — ни за что.

Земля не вся одинакового качества, земля огородная и коноплянники лучше всех: ибо навозится чаще других; за нею следуют полосы издревле крестьянского владения; сия земля, исключая коноплянников, лучше других, ибо она унавоживается чрез два года в третий, или когда пашется под пар. За сею лучшею почитается та, которая прежь сего почиталася господскою пашнею; ибо она тогда бывала удабриваема и, кажется, она лучше другой, хотя уже десять лет на нее навоза не кладут. Всех хуже почитают пашни отдаленные, на которые навоза не кладут никогда по причине их отдаленности; но и между ими есть разница, ибо то поле, которое лежит без скатов, равниною, имеет во мнении земледелателей преимущество, по той, может быть, причине, что более может иметь влажности.

Вся пашенная земля разделена на три части, или, по обыкновенному названию, на три поля: [одно] называется озимое, другое — яровое, третие — паровое: яровое есть то, которое начинают пахать как скоро снег сойдет и земля будет тала и, по вспахании, засевают яровыми или летними семенами, а паровое поле есть то, на котором с начала весны никакой не производят работы и которое начинают обработывать, то-есть удобривать навозом, пахать и боронить после ярового сева, которое потом, после сенокоса и по снятии озимой жатвы, а иногда в продолжении оной, то-есть в Августе месяце, паки вспахивают и засевают озимым хлебом. Таким образом паровое поле, в озимое преобразованное, остается в следующее потом лето без возделания; итак озимое поле есть то, которое ни с начала весны, ни во все продолжение лета не возделывается, потому что оно уже засеяно осенью. Из сих изъяснений виден чин работ сельских, до земли относящихся, коих чреда в естестве основана, а различия истекают от различия почвы, местоположения, а более всего климата.

Едва жизнодательною своею теплотою солнце начинает сгонять мертвую, но плододелательную в Северных краях седину зимы, как начнет в земледельце, а паче в России, возникать некая благая работливость; ибо зима, поражая преходящею смертию Природу, отъемлет у земледельца, хотя частию, его деятельность. Густеет, твердеет всякая от мороза влажность, и житель Северных стран, объятой мерзлою атмосферою, чувствует члены свои немелыми, позывает на леность и возлюбляет недействие. Но солнце, возвращая деятельность всей Природе, возвращает ее и человеку. Священные обряды подкрепляют в России веселое начатие весны: ибо скоро по равноденствии, когда продолжительное освещение Отца Природы начнет мертвить мерзлое дыхание зимы, учреждено величайшее и наиболее почитаемое торжество, во всех Греческого исповедания землях, Пасхи. Измождив седмиседмичным пощением тело свое, селянин обновляет силы свои тучною пищею и загустевшую кровь свою разжижает и воспламеняет крепкими восквашенными напитками. Праздник Пасхи будет в России долго священ, хотя бы исповедание ее переменилось; ибо в сие время лучи солнечные, падая на землю более в отвес прежнего, растворяют мерзлую ее внутренность и делают ее удобною на возделание и на восприятие питательных зерн.

Поверхность земли потемнела, внутренность ее уже не мерзла, и земледелец, исправив свои орудия, приуготовляется к трудам.

Мы опишем по чреде труды селянина при возделании на разных полях земли, при кошении трав по лугам и по лесам, и при убирании хлеба на нивах. Земля вся разделена участками или полосами и каждой крестьянин, или лучше сказать, дома каждого хозяин владеет по мере, сколько считается у него душ, не ревизских, но полагая две души на тягло.

Нивы пашут больше и меньше, смотря по хлебу, какой на них сеется. Следующие суть роды хлеба, употребляемые земледельцами моими для посева ярового: ячмень, овес, греча, горох, лен и конопли; под ячмень и лен избирается земля лучше других, под овес похуже, а гречу сеют на самой худой; думают, как то и в других землях, что греча землю удабривает: и поистине, греча, будучи более свойства травяного, нежели зернистые злаки, хотя не удобряет, но не истощевает ниву. Солома гречневая почитается хорошим зимним кормом, по крайней мере лучше соломы ржаной. Но на Тютнаре говорят, что от нее скотина шелудивеет; а потому и в пищу скоту ее не употребляют; думать надобно потому, что она тучную дает лищу, подобно дятлевине; сему удивляться не надлежит; ибо если скотина много наестся озимей, то желудок не сварит сей тучной пищи, и скотину, как говорят, раздует, от чего и умирает; а лошади, однако же, озимь едят невредимо. Наконец, конопли сеют на наиболее навозом удобренной земле.

Пашут под разные хлебы различным образом: под ячмень три раза, под овес два раза, под горох два раза, под лен два раза, под конопли два раза, под гречу один раз. Пахать начинают в самом исходе Апреля месяца, и пашня и сев продолжаются более двух недель; гречу сеют всего позже; ибо она холоду не терпит, хотя Сибирская греча или карлык может быть озимая. Предавши таким образом надежду свою земле, земледелец приступает к другим работам. В сем случае жители низовых стран пред здешними облегчены гораздо, ибо: 1, вместо двукратной и троекратной пашни, низовой земледелец сеет яровой хлеб прямо по жниву и редкой запахивает семена два раза, а чаще один раз вспашет и заборонит. Искусство его состоять должно только избирать лучшую для посева погоду. Но о благопоспешной или противной погоде будем говорить после.

По совершении всего сева, земледелец начинает обработывать паровое поле, да удобным его сделать на произведение плода в будущий год, и прежде всего земледелец удобривает ниву навозом; но сколь они в сем случае мало сведущи, можешь судить из следующего. Прежде всего старается он унавозить коноплянники, что делает с сначала весны; остальной навоз вывозит весь без остатку. Но лучшей двор, то-есть наиболее скотом изобилующий, в одно лето унавозит разве десятину; на оную полагается телег до 400. Вывозив навоз на нивы, разбивают его по всей поверхности, елико возможно равнее и, разостлав оной, запахивают, стараяся, чтобы оного на поверхности не оставалося нимало. Сия есть вторая работа земледельца. Унавожение и пахание сие продолжается недели две, а тогда луговые травы, получив полной свой возраст, зрелы становятся для окошения. Перед Петровым днем или немного после оного начинают сенокосы. Сие есть поистине самое приятнейшее и опрятнейшее упражнение из всех работ земледельческих; сено косят у нас в шести местах, не говоря о малых лощинах; поелику сена мало, и действительно оного мало в соразмерности скота, то убирают его поспешно и с великим тщанием. Подкошенное сено мужщинами, женщины тщательно переворачивают, дабы обращая, представляя разные скошенной травы поверхности к солнцу, она скорее высохла и обратилась в сено. Скошенное и высушенное сено сгребают в копны, но на лугах никогда не оставляют, а свозят все домой и сохраняют его под сараями.

Сенокос еще не окончался, как приспела жатва ржи, что бывает обыкновенно в конце Июля месяца. Если рожь родилась густа и велика, то ее жнут женщины серпами, если же редка, то косят; вяжут снопы и кладут в адоньи, иногда на поле, а чаще позади коноплянников. Рожь еще не вся убрана, как начинают пахать и боронить паровое поле по одному разу; между тем сушат новосжатую рожь на овинах, молотят на семена, которыми засевают вспаханной пар. Старыми семенами хотя сеют, но редко; а никогда сыромолотным зерном не сеют, как то бывает в низовых местах; там таковой хлеб почитается лучшим для сева, ибо скорее всходит, а здесь им не сеют для того, что родится с травою. Думать надобно, если и здесь хлеб вывеять чисто, то он будет для сева лучше сушеного. Вспахав землю и посеяв рожь, начинают жать хлеб яровой. Сперва ячмень и овес, потом гречу и горох. Убирание хлеба ярового происходит поспешнее озимого: ибо оной жнут только тогда, когда мужщинам недосуг, а обыкновеннее его косят. Снопы вяжут не очень великие, дабы их лучше можно было сушить; между тем как возят с полей, оной уже молотить начинают; горох, конопли, гречу прежде, а потом и другие хлебы. Молотьбу производят почти чрез всю зиму. Еще до заморозов мочат конопли и стелют лен, собирают то и другое, сушат в избах, банях и овинах и мнут уже женщины; в Ноябре большею частию, а в Октябре мало, по свозке хлеба с полей, ездят в леса и приготовляют дрова, особливо на овины. Во время убирания хлеба по воскресеньям и праздникам бабы ходят в лес по ягоды, орехи и грибы; двух последних родится у меня очень много.

в состоянии. В сем то разуме огородное земледелие заслуживает внимание не только сельского жителя, но и самого Правительства.

Но с сей стороны работы моих земледельцов ничего не значущие и почти не существуют. Огородная работа совсем предоставлена женскому полу; разве когда мужщина вспашет огород, дабы тем работа была поспешнее. Итак, огороды сперва унаваживаются, потом или пашут их грядами, или гряды вскапывают заступами. В разные времена полют негодную траву руками; насажденные вновь плоды поливают, нося воду или из реки, или колодезя ушатами или кувшинами; ибо, мимоходом сказать можно, что ведры в селении моем неупотребительны. Первое в Русском огороде и наиболее других уважаемое растение есть капуста, ибо она составляет основание ежедневной пищи Русского народа, щей или штей; потом редька и лук, яко пища постных дней, насаждается предпочтительно; опричь того в огородах садят огурцы, морковь, маленько репы, да в двух огородах, дворовым людям принадлежащих, садят кортофели или яблоки земляные; сверх того, многие в огородах своих имеют несколько яблонь.

Образ огородного земледелия есть таков, что не может быть обширен ради трудного образа полонья и поливанья. Если бы для полонья употребляли скребки, маленькие заступы или сохи ручные, а поливали бы желобками, то великая бы произошла в сем земледелии перемена. Но доколе сего небудет, огородное земледелие будет всегда во младенчестве.

Капустные семена сеют всегда в россадниках, то есть в ящиках на четырех кольях, вышиною от земли аршина в два. Сии семена сеют в исходе Апреля месяца, прилежно поливают, на ночь закрывают и дают рости целой почти месяц и называется россадою. Когда растение уматереет, тогда сажают его по одиначке, на три четверти одно от другого расстоянием, на особых грядах; сначала два или три раза в день поливают, а когда оно хорошо укоренится, тогда уже его более не поливают, но только полют. Лук, морковь, свеклу и картофель садят около Николина дня; огурцы, репу и редьку гораздо позже. В близь-лежащем от меня городе садят брюкву или бушму в земле, которая родится величиною в человеческую голову. Садят также несколько бобов, но мало. Но опричь капусты и свеклы, которую рубят и квасют, все овощи едят зеленью. К огородному земледелию надлежит причислить хмель и расположение оного. А в заключение, расположение плодоносных дерев, то есть однех яблонь.

Способы возделывания у нас не весьма обильны, а потому и хлеба родится у нас мало. Если крестьянин не семьянист, то он близко того, чтобы быть нищим; если одинокой, да и почти всякой крестьянин, богат, то конечно не от земледелия. Они не знают, каким образом оное обогащать может и вместо того, чтобы прилежать к оному, — прилежат к торгу и когда богатеют, то богатеют оным. Но о сем будем говорить пространнее, когда коснемся промыслов и упражнений крестьянских.

Итак на одну лошадь два селянина, то-есть по лошади на работника, считая мужщину и женщину, и 4 2/3 десятины на лошадь. Исчислим все труды ее во время пашни. Вспахать, положим, каждую десятину два раза и два раза боронить. Из 4 2/3 две трети возделывают в лето, то-есть 47 сажен в ширину и 80 в длину. Полагая на аршин три борозды, выйдет 423 борозды по 80 сажен длиною; умножив двумя, итак лошадь пройдет 270 2/3 версты сохою и 30 верст бороною, полагая две бороны на сажень. Итак, лошадь в три раза летом, то-есть в 12 дней, совершит 300 верст, по 25 каждой день; приложи к сему 50 поездок за навозом, 4 за сеном, из коих две за 13 верст, и всю уборку хлеба, то удивиться можно, как крестьянские лошади могут сию работу исправлять, сообразя с тем зимний корм — солома с малою посыпкою, а летом трава; приложи к трудам ее все поездки в лес за дровами и другими нуждами, подводы казеные общественные и господские, то едва ли должно заботиться, чтобы лошади были у крестьян хорошие: ибо сколь бы она хороша ни была, худому подвержена будет жребию.

За лошадьми следует скот рогатой: 100 коров, телок и телят, едва ли больше 300 овец, 70 или до 100 свиней и боровов. Когда же было господское хозяйство, то было овец 200, рогатого скота 50, лошадей 30; но крестьяне держали по пропорции лошадей меньше. От лошадей польза в возделывании земли и все нами исчисленные работы; от коров молоко, выручаемые деньги за бычков; от овец шерсть и овчины на, одежды, мясо для пищи; свиньи для мяса, поросяты и кормные борова на продажу. Птиц держат очень мало, и то однех кур. А от всего скота навоз, которой умножают постилкою ежедневною ржаной соломы, которая, смешавшись с калом и урином скотским, перегнив, производит наилучшее вещество для удобрения пашен; но количество оного очень мала.

Каждая лошадь едва ли вывезет 50 возов, но положим 100 на лошадь, то сделает, что все крестьяне вывезут навозу 15 000 возов, разделим по 400 на десятину, то выходит, что селяне мои унаваживают в год 37 1/2 десятин; а поелику навоз возят на три поля попеременно, то всей навозной земли в пашне нашей 112 1/2 десятин, то-есть из всей пашни немного больше седьмой доли. Какое бедственное хлебопашество, но со всем тем, если бы к сему земледелию присовокупляли крестьяне земледелие огородное, то обильное бы имели прокормление; ибо положим урожай сам четвертой, то озимого хлеба будет 320, а ярового вдвое, то и придет всякого хлеба на жителя почти по 3 четверти. Употребляя затем зимнее время в работу или промысел, состояние земледельца трудолюбивого может быть сносно, но только сносно, без избытка. Таков счет крестьян Ярославских, Костромских и некоторых других.

нашего скотоводства к земледелию, теперь скажу о образе прокормления и воспитания скота. Лошади в селении моем весьма малы ценою, от 6 до 25 рублей: ибо из селян моих мало извозничают и дорогих лошадей не держат. Итак, весь капитал лошадиной не дороже положить можно, как 2000 руб. Жеребцов в селении нашем нет и кобыл очень мало, а потому и жеребят; и можно сказать, что скотоводство в сем отношении ничего не значит и почти принужденно; и если бы необходимость того не требовала, что нужны лошади для земледелия, то лошадей бы у нас не было. Теперь лошадей у нас на убылые места покупают, да и прокормление их таково, что жеребенок худо вырости может: ибо во всю зиму лошади опричь месива ничего не знают, то-есть сечки с малою посыпкою. Итак, солома яровая, а в недостатке и ржаная, есть главной зимний корм. Овес и сено дают только тогда, когда отъезжают в дорогу. Весною и летом во время пашни лошади питаются травою, растущею около полос; по ночам отъезжают с ними малые ребята, девки уже довольно взрослые, а иногда и молодые бабы в лес версты за две или за три. Когда же хлеб уберут с полей, то лошади ходят по жнитву, а в осень нередко и по озимям; при таковом корме лошади бывают тощи и хотя бы были хорошей породы, то не возмужая истощают и к употреблению слабы.

Быков держат в селении нашем случайно; коровы есть во всяком дворе. Скотина вся очень малоросла и нехорошей породы, от 5 до 12 рублей. Итак весь рогатой скот стоить может 800 или по высокой цене 1000 руб. Летом все пасутся в общем стаде, сперва около лесов, потом по паровому полю, а после жатвы по жнивам и луговинам. Зимою скотину кормят яровою соломою, отелившихся коров только сеном; при таком худом корме скотина тоща, молока дает на самую нужду, а масла копят только на розговенья и на масленицу. Рогатой скот в работу не употребляется, да и употреблять не умеют.

Овцы летом пасутся вместе с рогатым скотом; зимою кормят их сеном; соломою кормить боятся, говорят — помрут; когда ягнятся, то держат матку и ягнят с собою в избах, также телят и поросят со свиньею. Овец держат не в приборе, от того, думаю, их шерсть песиковата; стригут их в начале весны и осенью; доить их здесь не в обыкновении; хлевов или овчарен особых оне не имеют. Овца продается от 150 коп. до 2 руб. По средней пропорции капитал в овцах немного более 500 руб.

Свиньи летом пасутся в стаде, а зимою кормят мякиною; опоросившуюся свинью и взрослых боровов, готовящихся на убой, кормят несколько хлебом. Капитал в свиньях стоит до 200 руб. Итак, весь капитал в скоте состоит из 3700 руб., положим 4000. К упражнению скотоводства можно присовокупить пчеловодство; пчелы в 4 дворах, ульев счетом между 40 и 50.

Орудия земледельческие суть второй способ возделывания. Оне самые простые, таковы, каковы были, может быть, за сто лет. Землю пашут сохою о двух сошниках гораздо тупых, да и нужды нет, чтобы были очень остры: ибо земля столь тоща, что мало травы производит. У сохи железная палица, а в Туле видел я палицы полированные. Второе орудие есть борона: шесть рядов или 36 зубов деревянных, сплетенных прутьями. Огородное орудие: заступ не очень ловкой и грабли. Для сена: грабли и коса; заметим, что косы все Немецкие; одна была фабрика косная, но не знаю, существует ли. Горбуш или Сибирских кос не знают, которые тем только преимущественны, что сено сохнет скорее. При жатве хлеба употребляют: серп и косу с пальцами, что гораздо поспешнее и выгоднее. Такими бесхитростными орудиями возделывается у нас земля. Всякому новому заведению противится и предрассуждение, и малые крестьянские капиталы и нерадивость земледельцов. Капитал, употребленный на таковые орудия, очень мал и едва ли стоит 200 рублей, считая тут телеги и упряжку конскую.

довольно непространной, и овин обыкновенной, весьма дурного и опасного сооружения; стоит до 1000 рублей.

Способ последний земледелия суть задатки, земле даваемые. Сии суть удобрения земли для семян. Удобрение делается посредством навоза, на дворах накопляемого; он ничего не стоит, да и купить его нельзя. Другого рода удобрения у нас не знают.

Семян по сказанной нами уже пропорции в посеве на десятину выходит в год на 2000 или 2500 руб., в дорогой год может быть на 3000. Повторим.

Работу земледельческую за мужщину по 20, женщину — 10, девок и ребят взрослых по 5 на лето, может стоять в лето 2500 руб.

Сравним мимоходом, не разбивая в разные стороны, доход всех моих селян с избытком хлеба, за исключением семян; в сей статье заключится также доход от лошадей и навоза. Семян выходит ежегодно:

Урожай мы полагали третичной, то:

.

За вычетом семян,

По средней цене за яровой по 2 руб., за озимой 3 руб. будет:

Что и составит более 50 процентов.

Остается 700, — на 360 — почти по 2 рубли, что каждый год от земледелия приобретается. К сему прибавить 50 человек, ходящих в зимнюю работу и выработывающих по 15 рублей каждой;

Итак, можно считать, что каждой год селяне мои около 1500 руб. приобретали капитала, из коего оточтя 500 руб. на праздники, выйдет по 25 рублей каждой год в клад. Сие исчисление, конечно, не увеличено, но если найдутся дворов десять, которые имеют капитала от 25 до 200 руб., то у других нет в кладу ни копейки, по причине или распутной жизни, или несчастных приключений, как то: скотский падеж, совершенной неурожай и прочее, тому подобное.

Исчислив таким образом все упражнения селян, относящиеся до земледелия и скотоводства, яко пособия оного, теперь рассмотрим их рукоделия и способы приобретения, особнящиеся от земледелия. Рукоделие крестьянское всякое, если оно его не отлучает от земледелия, есть весьма полезно. — Следует, что самые мануфактуры, фабрики, заводы, звериные промыслы, извозы, поелику совершаются в зимнее время, суть весьма полезны: ибо долговременная наша зима, оставляя много праздного времени, не может лучше употреблена быть, как на что либо полезное или нужное. Но рукоделие и ремесло моих селян таково, что далеко их отвлекает от дома, да и на долгое время. Общее рукоделие женщин есть: прясть и ткать; прядут лен, шерсть, посконь, а конопли обращают в пеньку, которую продают купцам для отвоза на Гжацкую пристань.

Испряденную шерсть употребляют на сукно, черное и смурое, на зипуны или кафтаны, белое на онучи. Окрасив белую пряденую шерсть, ткут из нее панёвы, пояса и оборки.

Мимоходом заметим, что в России вообще три рода женского платья в простом народе, опричь того, которое носят, подражая вышним сословиям: сарафан, панёва и полушубок или телогрейка с юбкою. У нас носят панёвы, то-есть: короткая шерстяная юбка, узоры которых доказывают Финское ее происхождение; рубаха шитая. Девки ходят в однех рубахах; летом у мужщин рубахи с шитым подолом, воротом и красные оплечья и ластовки. Все сие заставляет думать, что толико легкое одеяние происхождение свое имеет из теплых климатов. Полушубок есть Греческое; сарафан, может быть, Славянское; но я удалился от моего предмета.

Рукоделия мужские суть различны. Первым крестьянским можно почесть плотничную работу: ибо нужда того требует; и в России, а у меня в особенности, всякой селянин — плотник; но сверх того между ними суть такие, которые плотничаньем приобретают деньги и таковых только я поставлю в счет. Следующие суть роды рукоделий:

В других землях таковое исчисление рукоделий имеет место между городовыми жителями, но в России долгая зима, малое плодородие некоторых губерний и худое хлебопашество преображают множество деревень в города.

Рассмотрим вышесказанные рукоделия, и поколику каждое из них полезно в связи своей с земледелием, и которое для него удручительно и расторгающее.

Серебренник не есть земледелец и не вышел рукоделием своим из своего состояния. Хотя умеет делать всякую работу, но упражняется только в починках окладов, делает перстеньки, кресты, серги и другие для селян нужные вещи серебряные и медные; ездит по ярмонкам, продает оные и покупает выжигу или из чего оную делать может.

которой заплатил деньги; умеет читать и писать.

Канительщик выучился сам; отец заплатил за него 20 руб.; живет обыкновенно в Москве один; имеет жену и детей, живущих у его отца; приходит в год раза два или три; прибыток получает очень хорошей; но не есть уже земледелец.

Кожевник, отходя на работу, бывал на заводах кожевенных и выучился сам; но сей род упражнения показался ему невыгоден, и он оставил почти свое ремесло, которое его от земледелия не отвлекало: ибо и ныне летом живет дома и возделывает землю.

Пильщиков ремесло почитается за весьма выгодное: ибо они более других достают денег. Обыкновенно, когда отходят, берут с собою из дому рублей до пятнадцати, ибо ходят далеко: в Малороссию, Киев, Херсон, Саратов, Астрахань и Петербург, где пилят корабельной лес. Пилы имеют свои, Немецкой, а более Английской работы, но не всякой имеет, и для того неимеющий идет в товарищи; всегда ходят по двое, в год вырабатывают на двух до ста рублей и более, но из того вычти, что возьмет с собою на дорогу, что на месте издержит. Уходят из домов в начале Сентября, когда хлеб убирать начнут, возвращаются в начале Июля: итак, дома не бывают от 9 до 10 месяцев. Земледельческих работ исправляют только сенокос и жатвы две трети. Итак сказать можно, что сии начинают уже выходить из звания земледельцев, любят сию работу, по той более причине, что живут на воле.

Кирпичников было больше, но с тех пор, как завелись пильщики, то их немного; работают в Москве во все лето и имеют на земеледелие время только в Апреле и в конце Августа. Иногда тот же, которой ходит летом в Москву делать кирпичи, зимою ходит в другую работу; итак, кирпичник, так, как пильщик и каменщик, есть худой земледелец. Каждой кирпичник в лето выработывает не более 50 руб., но половину проживает.

отвлекает от земледелия: ибо исправляют ее по времени.

Сколько есть пильщиков, более еще овчинников, и с сего ремесла начинают все молодые люди, из домов отходящие. Многие из них отъезжают на лошадях; те, которые ходят хозяевами, получают до 60 рублей и кормят лошадей во всю зиму, другие же идут в работники из половины, третей и четвертой доли; сверх денег получают пищу.

Портные отходят от домов только зимою; шьют по большей части только шубы и крестьянские кафтаны; выработывают неравно.

Плотники работают всегда поблизости, по большей части весною и осенью, и сия работа мало их отвлекает от земледелия.

Извозничают очень мало и совсем безвыгодно, хотя то и бывает зимою.

Известку ломают и жгут, если есть на то случай; ломают весною и осенью, жгут и возят зимою. Сверх сего двое держат постоялые дворы, получая в год каждой барыша до 30 руб. Промышляют иногда торгом, покупая сено, и отвозят его на торг в город, или с решетами и кадушками в степные хлебные места, где товар меняют на хлеб. Помоложе нанимаются в пастухи и в летние работники, в лето за 10 и 15 руб., иногда и бабы нанимаются в казачихи.

Из всего вышесказанного можно видеть, что пильщики, каменьщики, кирпичники суть худые земледельцы, потому что не живут дома и можно сказать, что 1/4 работников земли не возделывают и не только от того вред земледелию, но вред населению: ибо отлучен от семейства, вдается в пороки, приносит болезни в дом. Баб с двадцать молодых бездетны, и удивляться не должно, что оне не соблюдают верность брачного ложа; живут одни без мужей, а сии им в распутной жизни дают пример.

К сему предварительному, паче многолетныя войны опустошению, коего причина во всегдашней и долговременной отлучке крестьян от домов своих, можно другую же, оному поборствующую, найти причину, то-есть несоразмерность браков. Всеобщее почти у нас обыкновение женить малолетних ребят на взрослых девках. От того следующее неудобство: если девка 18, 19 и 20 лет, а парень 14, 15, а иногда 13 и 12 лет, то сперва молодая баба научится жить распутно, нередко берет ее свекор для себя; или же муж ее, начав очень рано, истощать должен свои силы, и до двадцати еще лет может стать к браку уже худо способен. Потом баба состареется и муж станет жить распутно, чему, ходя по свету, выучивается.

Прививание оспы не в употреблении.

сия подробность может быть такова, что дочерь от матери, сын от отца, и, может быть, жена от мужа продается. Но с публичного торгу только в разницу продавать запрещено, а оптом. Есть экономы, которые, изнурив земледельца работою, продают его остальные силы. 2. Господин может его заставить работать, сколько хочет. Ныне только запрещено работать по воскресеньям, и советом сказано, что довольно трех дней на господскую работу; но на нынешнее время законоположение сие не великое будет иметь действие, ибо состояние ни земледельца, ни дворового не определено. 3. Господин может его наказывать по своему рассмотрению, он судия его и исполнитель своих приговоров. 4. Господин есть господин его имения и детей его, дает и отьемлет по своей воле. 5. Распоряжает браками и спаряет, как хочет: следовательно земледелец есть раб в сем отношении совершенно. Итак, не может господин уволить селянина своего от Государственных податей, от наказания за преступления, заставить жениться на родне и в посты есть мясо.

В отношении Государства селянин обязан жить на одном месте, но и то, доколе господин его хочет; отдавать рекрут всякого рода какие бы ни были; платить подати; судиму быть за общественные преступления в судебных местах. Итак, селянин, если имеет употребление чего-либо, то делается только из благосердия господина. Но, кажется, поелику поселянин платит подать, то он, дая удовлетворения тому, должен иметь собственность, и проч.

Показав тебе какого рода земля моего владения, какие употребляются средства к ее удобрению, образ возделывания оной и насаждения, орудия для оного употребляемые, каким образом производится жатва и приготовления сена; словом, сказав тебе все то, что касается до строительства моего селения и до самих поселян, я чувствую, что желанию твоему не удовлетворил по мере твоего любопытства. Ты захочешь иметь исследование химическое верхнего и прозябательного слоя земли, да и тем паче, что кажется в подробности оного не исследовано, и поколику каждое начало оныя земли действует на произведение былий, слышу ты вещаешь: лучшее средство исследования есть сделать состав земли, верхнему слою подобный, и подражать его плодоносности; но ты требуешь нечто от меня нового и больше, может быть, нежели доколе досязается химическое мое знание; итак, жди, когда я оное исследую и представлю на твое суждение сделанные мои опыты — вновь ли изобретенные или повторенные. — Ты пожелаешь потом узнать, какие суть лучшие способы и обряды удобрения земли пахатной: ибо справедливо заключаешь, что нынешние суть весьма недостаточны; количество навоза на то употребляемого есть малообильно, равно как и способы к размножению оного; захочешь узнать о лучшем образе возделывания земли и об орудиях, лучшему хлебопашеству соразмерных, — о лучшем образе засевания и собирания плодов, с исправленными для того орудиями. Ведая, что сена в соразмерности пашни мало, захочешь узнать о способах размножения оного, о удобрении лугов природных и о разведении искусственных, как и о размножении трав и овощей или кореньев съестных для произведения лучшего скоту корма и паств; захочешь узнать о лучшем способе в содержании скота и оттуда проистекающее размножение оного, — потребуешь о лучшем строении, для земледелия нужном и, наконец, о средствах дать селянам упражнение в зиму, яко праздное в деревне время.

I

Поелику один верхней слой земли есть слой прозябательный и производящий, то мы о нем только говорить станем и его исследование полезно быть может, а прежде всего скажем то, что он никогда не однороден и, кажется, что счастливое и случайное смешение разных земель делает весьма слой плодородным или бесплодным. К плодородию много способствует климат и попеременное влияние дождя, теплоты, ветров и, может быть, грома и молнии: ибо не было еще толь тщательных наблюдений, чтобы узнать, какая погода есть самоплодороднейшая. Иногда она такова, что самые худые земли производят, как хорошие, как то в начале 1797 года. Также во всякой земле находятся разные соли и металлы, а из сих, когда никакой другой, то железо конечно. Если то верно, что почти всем вещам железо дает цвет, траве зеленость, румянец розе, небесную синеву васильку, то не с вероятностию ли заключить можно, что черной и серой цвет земли от повсеместного расположения сего металла происходит, так как цвет глины — красный, желтый, синий. А поелику горючий газ есть одно из составительных веществ растений, то или земля содержит его в себе в каком-либо изменении или, что вероподобнее, что он производится посредством содержащегося в прозябательной земле железа, в кислости какой либо растворенно, и сие произведение бывает наипаче после дождя; тогда при согревании солнца земля есть истинная песочная баня. Но о сем жди исследования моего. 1*

земель. Начальные или первенственные земли по Кирвенову разделению суть:

A. 1. Каменная или песочная.

2. Квасцовая, основание всех глин.

3. Известковая.

4. Горькая, или магнисная, или терпентинная.

B. Металлические земли суть толики, колики суть металлы.

C. Солей, сколько из составов разных кислостей с землями, металлами и алкалиями быть может.

D. Газы многообразные.

По наружности земледельцы земли разделяют: на чернозем, на землю глинистую, песчаную и меловую; на всякой глинистой и песчаной есть чернозем и они потому плодородны, поколику велик в них оного примес. Та земля, где много песку, но не голой песок, называют супесь; а ту, которая более имеет глины — сухлить. Кажется наш кряж, хотя по виду есть глина, но есть иловатая земля: ибо в огне не твердеет, с водою хотя льнет, но обгорев, разваливается. Кряж около Петербурга, особливо в Нарве, каменист. Обыкновенным земледельцы разговором, говоря про земли, ставят противоположности: горяча или студена, мокра или суха, рыхла или плотна, мягка или тверда, легка или тяжела, сочна или тоща; но все сии названия суть мало определенны, и дабы о них ясное иметь понятие, то бы должно было их точнее определить, в чем каждое свойство состоит и от какого земель смешения зависит.

по произволению шириною, глубиною во всю толщину слоя, тогда свойства ее вышепомянутые будут явны, горяча ли она или холодна и проч. Дай сей вырытой земле полежать на воздухе день или два, потом ввали ее в ту же яму и утопчи: то тощая и скудная не наполнит, средственная наполнит, а богатая и тучная преисполнит яму, так, что как ее ни топчи, но не вместится. Я не говорю для чего бывает так по его мнению, ибо оно для меня неубедительно. — 2. Добрая земля бывает черна или исчерна сера, после дождя приятной запах испускает, на языке рассыпается и тает, и если потереть ее между пальцами, она к ним льнет и мягка, жирна и слизка бывает; напротив того, худая бывает иссветла сера или желта, или ничем не пахнет, или пахнет худо, на языке дает вкус горькой, кислой или вязкой, в руке шероховата, легка и ноздревата. 3. На горах, холмах и косогорах земля хуже, нежели в долинах, лощинах, займищах, оврагах и буераках. 4. Где ростет дуб, клен, вяз, яблонник, буквица, ромен, клубника, там земля добра. Березник показывает убогую глину, а сосняк, можжевельник и молодиль сухую супесь; а тростник, мох, хвощ, осока мокрую землю и болотную.

Для исследования, из каких веществ состоит верхней слой земли, следующие суть опыты: на 16 золотников земли налей 4 зол. морской кислости и 39 зол. воды перегнатой: если много кипит, то прибавь еще кислости и дай отстояться, доколе кипеть перестанут. Подливай кислость, доколе кипеть не перестанут. Процеди сквозь серую бумагу; на землю, в цедиле оставшуюся, влей 1/8 ведра воды, жижу храни, а землю из цедила разведи водою и размешай. Песок, в земле содержащейся, отсядет скоро, с оного слей воду мутную, и если в ней есть глина, то сядет после; высуши, и узнаешь количество песку и глины. Буде в земле есть колчеданы, те тут же отсядут. Его в земле истребляют многократным паханьем и известью. В цежу на 8 золот. кислости прибавь 12 золот. едкой летучей соли щелочной или водки соли амонианской с кипелкою; если, цедя, замутится, то в земле есть магнисная или квасцовая земля или металльная, то-есть железная или медная известь.

неподвижной травной щелочной соли. Если цежа замутится, то есть в ней известь; подливая соли пока мутиться не перестанет, процеди, мой остаток в воде, и что отстанет, то будет известь. — В хорошей земле обыкновенно 1/4 воды; дабы узнать количество питательного сока в земле, от согнития животных и прозябательных вещей происходящего, возьми пуд земли, влей 2 1/2 ведра воды, кипяти целой час, дай отстояться, слей жижу, сделай то в другой раз, жижу выпари до суха; остаток сок сей, его бывает 1/400.

Узнать металльную или земляную соль: на 8 фун. земли влей кипятку 1/32 ведра; дай постоять, смешав, процеди сквозь бумагу, в цежу влей alcali fixe vegetal разведенной; цежа замутится, если есть соль металльная или земленая. Процедив, паки едкой алкали летучей. если замутится, то есть квасцы или металльная соль, если почернеет, то железо, если посереет, то медь или квасцы. Если же прибавишь alcali, то от меди посинеет, от железа позеленеет, а от квасцов побелеет. — В цежу к наливке орешковой влей едкой летучей alcali, то отсядет магнисная земля. Соли в цежах садятся кристаллами — сии соли истребляют в земле кипелкою.

Из всех сих опытов видно, сколь они недостаточны, и что точно прозябанию лучшему способствует, оным не узнаешь. В трудах Экономического Общества переведено небольшое Французское сочинение, содержащее решение задачи, предложенной Бурдовскою Академиею: Автор говорит: поелику растения не из однех водяных состоят частей, но и земляных, следовательно и питательной сок состоит из того и другого. Под именем земленых частей разумеет Автор также и соляные и тучные частицы; ибо они не токмо смешаны (intimement) с земляными, но и существование свое имеют от земли. Сии части, водою растворенные, входят в корень и питают растения; следственно плодородная земля есть та, которая оные части содержит, а бесплодная, которая их не имеет, а может оные получить чрез искусство. Для познания сих частей следующий сделал он опыт:

На плодородную ненавоженную землю налив кипятку, дал стоять несколько часов, щелок тогда имел гвоздичной цвет. Процедил, цежу выварил, щелок под конец был темногвоздичного цвета. По краям сосуда приставала тонкая и тучная земля; щелок покрылся перепонкою. По совершенном выпарении осталося соляное вещество гвоздичного цвета. По частом цежении и выпарении ничего не осталося; чем земля продороднее, тем крепче щелок. Земля кисловатая, глинистая и песчаная щелока дает мало. — Перегнал щелочной экстракт; сперва пошла флегма равного с землею запаха и вкуса. При умножении огня желтоватая пошла влага крепкого и вонючего запаха. Если же огонь очень силен, то, вспенясь, перешла вся. На дне осталася белая, легкая и ноздреватая земля; выщелочив оную, получил 1/5 или 1/6 постоянную соль сложную, которая с кислотами не кипит, иногда же она сама alcali.

чиста и тонка; ибо проходит сквозь серую бумагу и не делает осадки и пристает к краям сосуда во время варения. — Соль вываренная бывает неодинакова, иногда селитряна, ибо экстракт на огне трещит и пыхает, а capat mortuum есть соль средняя, ибо не кипит; также садятся малые кубики поваренной соли.

Я предварительно сообщу некоторые замечания в испытании земель и их плодородия. Земля моего владения серовата изжелта; поростает, если не пахана, елкою и щевелем; без навоза родит яровое, а рожь не всегда; родится всегда ячмень лучше другого хлеба. Следственно, по правилам и практике она самого худого рода; но бывают годы, как то 1797, что она родит хлеб всякой без удобрения: следовательно, одно влияние духокружия может доставлять ей плодородие. Положив в стакан кусочик сей земли, я наливал ее водою и чрез несколько времени находил, что вода сквозь всю ее проступила, она вся распустилась, села на дно, и воду оставила прозрачную без всякого вкуса и запаха; но вода в нее не так скоро проходит, как в тютнарской чернозем: ибо сей проницаем бывает мгновенно; а причина тому, что в тютнарском черноземе есть половина песку самого белого, довольно крупноватого. Кажется, что можно заключить, что чем вода лучше и скорее проницает землю, тем она лучший дает плод. Сие подтверждает опыт; в нашей стороне те места, где пашня не поката, она плодороднее других. Земля около Петербурга совсем сера и плоха, но лучше нашей: ибо в ней много камня, и вода ее проницает удобнее. Если пашня у нас мягко распахана, то вода ее лучше проницает и более способствует к ее плодородию.

Следующие опыты я делал с тютнарским черноземом: — в огне обожженной совершенно, но не столько, как горшки, он пожелтел; а один раз, обожженный и намочен водою, испустил дух серной печенки, которой однако же скоро разлетелся. Сей дух, думать надобно, произошел от пережженного колчедана. Размешанной в воде, дал половину белого песку и несколько весьма черного, на железной похожего, но магнит его не притягивал. Земля, отделенная от песка, была очень тонка, как бы тончайшая глина, и тихо садилася на дно, но села, и вода осталася прозрачною. На землю налил я селитряной кислоты или крепкой водки белой, потом сливной щелок сей и землю омыл и высушил, стала бело-серая; водка стала желта, сильной испускала запах, хотя не дымилася; а сгущенная, оставила несколько кристальных иголок, коих вида определить было не можно за неимением микроскопа. Вкус сих кристалей показывал стягивающее и железистое вещество. Сей опыт и черной вид земли доказывают, что она много содержит железа, растворенного неизвестною жидкостию, и вероятно удобно производящего воздух горючей, в состав всех растений входящий. — Купоросная кислость, влитая на сию землю, не извлекла ничего и бела осталася.

Но не время еще говорить мне о том, чего я не исследовал с точностию; опыты недостаточные могут в вящшее завести заблуждение; доселе известно то, что можно, посредством наипаче навоза, сделать землю худую равною хорошей в произведении; но удобрение сие есть временное, а чернозем остается плодороден навсегда. Если кто искусством покажет путь легкий и малоиздержестный к претворению всякой земли в чернозем, то будет толикой же благодетель рода человеческого, как Триптолем или Церера, научившие смертных возделывать землю: но хотя бы он и явился, благотворный сей Гений, Правительства наши не уважут его трудов, и сей жизнодательный новый Ираклий поживет неуважаем, презрен, в изгнании, и поистине — не велико ли ослепление их? Если до сего еще не достигли счастливые или остроумные опыты, то обретением хлебного древа сама природа дала к благоденствию вящшему неимущего знак, но никто его еще не познает.

II

Обратимся теперь к средствам, изведанным и в новые времена употребляемым для удобрения. В Английском земледелии правилом полагается, чтоб, удобрив землю, должно стараться сохранять данную доброту земле. Сего последнего в России совсем не знают; во многих странах земли не удобряют (может быть и не имеют в том нужды), а где удобрение и бывает, то оно не надолго. Итак, средства сии мы отыщем не дома, но у других народов.

Хорошее возделание вемли зависит от повторяемого пахания, свойству почвы соразмерного, от приличного свойству почвы сеямого хлеба и от доброты земледельческих орудий. Тот почтется в сем отношении искуснейшим, кто в кратчайшее время возделать может более земли таким образом, что извлечет из нее наибольше возможный плод, употребя на то мало-убыточные средства; но все сие не иначе, как относительно понимать можно: ибо тот, которой, вспахав десятину один раз, в один день, на одной лошади, получит с нее хлеба сам третий, не может в прибытке равняться с тем, которой, десятину пахав два дни, два раза, на двух лошадях, получит хлеб сам шесть. На одном количестве земли один против другого иждивил вдвое, но и получил вдвое: следственно есть лучший земледелец. Хотя бы первый вторый день употребил на другую и прибыльную работу, и капитал, на вторую лошадь употребленный вторым, употребил также с пользою, но то будет не на земледелие. Но если, получивый с нивы своей хлеб сам третий, хлеб его был драгоценнее другого, и он продажею его выручил более получившего хлеб сам шестый, или хотя с ним наравне, то первого можно почесть лучшим земледельцем или, по крайней мере, остроумнейшим, ибо меньшим иждивением и работою меньшею получил прибыль равную.

В Англии начинают думать, что заступ есть орудие предпочтительнее всех других для земледелия: ибо посредством оного земля гораздо лучше возделывается, нежели сохою, и на такой земле драгоценнейшие плоды возрастить удобно. И поистине: если я с двух десятин в каждом из трех полей с наилучшим возделыванием, рачением и удобрением не более получу счастия, один год за другой, как 200 рублей, по другому же разделению с одной десятины в шести полях 350 рублей, то-есть: что шесть десятин по старому наилучшему обряду дадут мне 200 рублей, или по новому Английскому манеру 350 рублей, а употребляя заступ и с двух или же с одной десятины получу столько же, то вопрошу: что прибыльнее? И для того-то можно бы в полуденных у нас местах искуситься в насаждении сахарного тростника, пшена срачинского и проч. А хотя смеяться будешь, но скажу, что я в Земцове намерен садить арбузы; и если можно сохи все истреблю.

Возделывание или пахание, разумею употребление сохи и бороны, нив почесться может трояко: 1. Вспарение или пар, то есть приуготовительное пахание. 2. Пахание для посева. 3. Пахание для очищения и удобрения, какое употребляется в Англии и в других местах, где лучшей введен образ земледелия, но у нас совсем неупотребительное.

Пар обыкновенно пашут в России только под озимь, обыкновенно в начале Июля месяца по окончании ярового посева, а где кладут на землю навоз, там по вывозе с дворов навоза. Редко где случится (да и то делает разве какой помещик, земледелие или паче прибыток свой любящий), чтоб вспаривали поля осенью яровые или озимые. Хотя тому, кто сие делает, довольно известно, сколько сие для лучшего урожая в хлебе полезно. И то можно назвать паром, что пашут повторительно хотя перед посевом яровым, но всегда с перемешкою. Озимое поле парют один раз сохою и один бороною. Новину или чищебу, может быть, больше; и сие делают в России повсеместно. Поелику под ячмень у нас пашут три раза, под овес два, то и можно первые паханья почесть вспарением. В Англии в иных местах под пшеницу пашут до шести раз и все сии предварительные возделывания можно назвать паром. Разные овощи, на полях производимые, требуют вспарение пашни.

раз под озимь, по засеяния землю взрывают сохою без бороны. На Тютнаре яровое сеют по жниву, подпашут сохою и боронят, а иногда сохою два раза. Под озимь предварительно вспашут, сеют и паки пашут. Следственно, работа в низовых местах гораздо лучше.

Паханье по посеве для очищения пашни в России не употребительно. В Англии производят то на овощных полях. Луга также вздирают скарификором или сглаживают бороною без зубцов.

Обыкновенным образом пашут, делая борозду одну подле другой сохою; доехав до конца полосы, оборачивают сохою и, переложив палицу, начинают другую борозду подле же сделанной. Плугом же или косулею, сделав борозду с одного бока борозды, другую начинают с другого бока. Последние борозды сходят на средние полосы; и сие делают для того, что плуг землю всегда отворачивает на одну сторону. Боронуют, ездя взад и вперед по полосе, иногда и поперег; также иногда пашут поперег, но в России сие мало случается.

Пред некоторым временем известный земледелец Толль, утверждая, что земля без навоза всякая, но одним влиянием воздуха, удобна производить всякие плоды, предложил новый образ возделывания земли. Он велит пахать землю высокими, но узкими грядами и таким образом вспаханное паровое поле пахать вторично и грядки делать на тех местах, где были борозды. Воздух, по его мнению, проницая землю, делает ее плодоносною, и тем лучше она бывает, чем чаще возделывается грядами: ибо новую всегда представит на проницание поверхность; но опыты такового земледелия были неудачны, и Толлевы правила мало в Англии имеют последователей.

Здесь присовокупим мы несколько еще правил, опытами утвержденных, до возделывания земли касающихся. Возделывать, утверждают многие, должно только верхний слой земли, нижнего не касаяся, ибо оной совсем бесплоден. Но кажется, что сие правило не может быть общее и повсеместное: ибо если верхний слой глина, а нижний опока или мел, то смешение сих двух земель произведет почву плодородную. Если положение мест таково, что требует насаждения лучших родов хлеба, например, пшеницы, а известно, что сия любит глинистую землю, а верхний слой чернозем 2*  с большею частию песка, то нужно возделывать нижний слой земли, если он глина: ибо смешение произведет изобилие плодов. Следует, что возделывание нижнего слоя может служить удобрением.

по крайней мере борозды сделать вдоль, то-есть сверху вниз, дабы вода свободно сбегала и не делала бы водомоин.

Также кажется, что по свойству земли надлежит употреблять и земледелательные орудия. Залоги и землю рыхлую и глубокую лучше поднимать плугом, а не сохою; а тот, кто захочет в Ингерманландии пахать плугом, тот труд свой терять будет втуне.

Примечания

«Собрании оставшихся сочинений покойного А. Н. Радищева» (ч. VI, 1811). Рукопись не сохранилась. В издании 1811 г. в тексте есть ряд явных ошибок, нами исправленных.

«Описание моего владения» осталось, очевидно, незаконченным. Ряд обещаний, данных автором в начале и в конце работы, оказываются невыполненными. Так, на первых страницах, излагая своему корреспонденту (очевидно, предполагаемому) план сочинения, Радищев пишет: «Прежде всего я тебе скажу что нибудь о земле и о всем, до того принадлежащем; потом [о] крестьянах, на оной живущих, далее доме моем и о себе и всем, ко двору моему принадлежащем; а наконец о способах к лучшему хозяйству» (стр. 172). Но в тексте, как он дошел до нас, нет ничего ни о доме, ни о дворе помещика этого «владения».

Или в конце мы читаем фразу: «Об удобрении лугов будем говорить после» (стр. 196), но, хотя работа еще продолжается, до лугов речь не доходит.

Можно сказать, что и то, что было Радищевым написано, не было окончательно обработано. Встречаются как будто недописанные фразы, вроде следующей вводной, помещенной в скобках после слова «параллелограм» – «в математике сие выражение есть, может быть, невежды, варвары» (стр. 173). Попадаются и незавершенные мысли. Так, говоря об «облегчениях» «жителей низовых стран перед здешними» (описываемыми) в пахоте и севе, автор под цифрой 1 указывает, что «вместо двукратной и троекратной пашни низовой земледелец сеет яровой хлеб прямо по жнитву и редкий запахивает семена два раза, а чаще всего один раз вспашет и заборонит. Искусство его состоять должно только избирать лучшую для посева погоду. Но о благопоспешной или противной погоде будем говорить после» (стр. 176). Что же хотел Радищев сказать под цифрой 2, остается неясным.

Наконец попадаются повторения; например, дважды указано, что в лесах описываемого владения «много» или «очень много родится» орехов и грибов (стр. 174 и 178), дважды написаны отдельные слова, не сведены к одному месту однородные данные и т. д.

своей вотчине в таком тоне, что заставляет предполагать некоторый более или менее продолжительный период наблюдения; например такая фраза: «Огородная работа совсем предоставлена женскому полу; разве когда мужчина вспашет огород, дабы тем работа была поспешнее» (стр. 178) и т. п. С другой стороны, он неоднократно указывает на свои «опыты», которые он «делал над черноземом Тютнарским» (стр. 174, 176, 191, 195). Это название переносит нас в Верхнее Аблязово или Преображенскае, имение отца А. Н. Радищева в Саратовской губ. Кузнецкого уезда, находившееся в черноземном районе на речке Тютняр. А известно, что вернувшись из Сибири в деревню Немцово в Калужской губ. в июне 1797 г. Радищев отправился к отцу со всеми детьми в начале 1798 г. и пробыл в Аблязове «целый год» (П. А. Радищев. Русский вестник, 1858, т. XVIII, стр. 420 – 421). Очевидно, в это время он и изучал здесь состав почвы и присматривался снова к крестьянскому хозяйству. Отметим кстати любопытную черту характера Радищева. Даже приехав в семью отца после долгой разлуки, после ссылки, он не теряет даром времени и ведет хозяйственные наблюдения и научные химические анализы, к которым после Лейпцига вернулся особенно энергично в Илимске.

Упоминания о манифесте Павла I (1797 г.) о трехдневной барщине и о погоде в начале 1797 г. (стр. 188) определяют невозможность отнести «Описание» к более раннему времени. Наиболее естественным представляется относить работу над «Описанием» к 1800 и началу 1801 г. И тогда недоработанность сочинения нужно объяснить тем, что амнистия 1801 г., прекратившая подневольную жизнь Радищева в Немцове, позволила ему возвратиться в столицу, где он оказался вовлеченным в другие, государственного характера, занятия. Как раз ко времени после возвращения из Аблязова и биограф-сын (П. А. Радищев) относит занятия «экономией», которые чувствуются в «Описании моего владения» (указ. соч., стр. 422). На то же намекает и указание самим автором «первого въезда» своего в деревню (стр. 171), т. е. он знает и другой – по возвращении из Аблязова.

Уже полное заглавие «Описания» намеренным перечнем разных возможных названий объекта «Описания» и еще более прибавкой «или назови как хочешь» заставляет думать, что замысел автора имел в виду не индивидуальное описание своего имения, а типичную картину помещичьей деревни. К этому же идет и то, что Радищев не захотел назвать «бывшего окружного городка», а приведя – и не в начале, так что неосведомленный читатель и не отнесет этого обязательно к описанной ранее деревне – имя ее, он намеренно, думаю, прикрыл ее псевдонимом «Земцово» (вместо «Немцово»).

Но к типическому автор шел от конкретного. «Описание» прежде всего имеет в виду Немцово. Об этом говорит и приведенное название деревни и упоминание «нашего бывшего окружного городка» – Малоярославца, ставшего в административную реформу Павла безуездным, и общий ландшафт, и разбросанность и чересполосность земли, и качество почвы, и костюмы женщин и проч. Однако совершали ошибку те ученые, которые брали материал из «Описания» для характеристики Немцова без проверки, так как этот материал часто не соответствует этой деревне индивидуально.

Изображая отдельные географические и этнографические подробности деревни, Радищев имел в виду не географическое описание такого-то пункта со всеми в точности присущими ему чертами. Он хотел дать картину хозяйства помещичьей деревни определенного района, и индивидуальные особенности Немцова должны были прикрыться округленными для удобства расчетов цифрами, причем автор не стеснялся и отходить, иногда довольно далеко, от конкретного материала его вотчины.

«Описание моего владения» Радищев задумал серьезную экономическую работу. Он не просто хотел дать изображение хозяйства крепостной деревни путем перечня всех его элементов. Его задачей был анализ хозяйственных данных с тем, чтобы получить обоснованные результаты по части современного состояния этого хозяйства, которое признается неблагополучным и, уяснив причины этого, предложить «способы к лучшему хозяйству» и тем самым поставить вопрос о крепостном праве, о необходимости ликвидации его на научно-экономическую почву.

Хорошо сознавая разницу условий хозяйства в разных районах России и в разных системах помещичьего хозяйствования, Радищев берет определенный район и, очевидно, для большей простоты исследования и большей убедительности конечных выводов, – оброчную деревню. Район – ближе ему знакомая южная часть нечерноземной полосы, причем в изображении хозяйства неоднократно подчеркиваются разные особенности этого района в отношении почвы, порядка удобрения, приемов пашни и проч., сравнительно с другими местами – низовыми (т. е. нижней Волгой), ярославскими и костромскими, тамбовскими и симбирскими, т. е. географический момент принят во внимание достаточно.

Хозяйство Радищев берет земледельческое, главенствовавшее в России и преобладавшее в этой полосе. Потому естественно анализ начинается с земли.

Общее количество земли на 360 душ населения Радищев берет в круглой цифре 1400 десятин, половину которых занимают «лес, кустарник, луга и земля неудобная», – цифры и соотношения, не воспроизводящие немцовской действительности. В дачах самого Немцова по генеральному межеванию 770 десятин, из которых 590 пашни; во всех дачах Малоярославского уезда, в которых единственным владельцем или одним из них был Николай Афанасьевич Радищев, насчитывалось около 2720 десятин, а пашни 1920, т. е. там и тут пашня составляла значительно больше половины всей площади.

Первая часть «Описания» содержит общие предпосылки исследования. Далее две главы, пронумерованные как первая и вторая, чем предыдущему придается вид вступления, посвящены «способам к лучшему хозяйству» и именно агрономическим. Первая глава трактует о приемах исследования состава почв и об опытах в этом направлении самого Радищева над Тютнарским черноземом. Вторая глава менее цельна по содержанию. Сначала речь идет об удобрении и вместе о пахоте, как они проводятся а России и как это делается в Англии или рекомендуется «известными земледельцами». Затем особый отдел посвящен различным вопросам, связанным с севом. И в небольшом последнем, можно сказать, параграфе, не связанном непосредственно с предыдущим, дан перечень разных орудий, употребляемых в России «для возделывания земли».

Впрочем, повиднмому, и эти агрономические темы были подготовительными к разрешению основной. Автор, в сущности, имел в виду написать отдел из экономии сельского хозяйства России XVIII в., а именно о хозяйстве помещичьих крестьян. В подходе к разрешению своей задачи Радищев обнаруживает большую широту и хорошую зоркость. Начав с физико-географических условий, он изучает затем агротехнический процесс, все время не упуская из вида его экономики. Переходя к экономическому анализу и подготовляя конечные выводы, он стремится охватить всю совокупность воздействий социально-экономической среды. Правда, последняя тема, как впрочем и целый ряд других вопросов, поставлена неполно и только намечена. Но важны именно постановка вопроса, указание путей к его решению.

Не менее интересно то, что в отличие от многих других экономистов XVIII в. Радищев в «Описании моего владения» идет не от интересов помещика, а берет крестьянское хозяйство как таковое. Именно крестьянское, а не помещичье хозяйство, хочет он изучить. И совершенно ясно, что во втором отделе «о способах к лучшему хозяйству», который мы в его широкой постановке можем назвать отделом о сельскохозяйственной политике в России, если бы он был дописан до конца, мы прочли бы подробно разработанный проект того, как можно обеспечить крестьянину «собственность и проч.», т. е. проект ликвидации крепостничества.

Стр. 186. «Ныне только запрещено»... и т. д. Радищев имеет в виду манифест Павла I от 5 апреля 1797 г., в котором говорилось, что царь повелевает «всем и каждому наблюдать, дабы никто и ни под каким видом не дерзал в воскресные дни принуждать крестьян к работам, тем более, что для сельских издельев остающиеся в неделе шесть дней, по равному числу оных вообще разделяемые, как для крестьян собственно, так и для работ их в пользу помещиков следующих, при добром распоряжении достаточны будут на удовлетворение всяким хозяйственным надобностям» (Полн. собр. законов, № 17909 – «О трехдневной работе помещичьих крестьян в пользу помещика и о непринуждении к работе в дни воскресные»). Само собой разумеется, что ни к чему не обязывавшее «пожелание», высказанное царем о трехдневной барщине, как и его «повеление» о воскресных днях, ничего не обеспечивавшее, не повело ни к чему и нисколько не смягчило крепостнического гнета.

Ричард Кирвен (Kirwan) – ирландский химик и минералог, написал «Элементы минералогии» (1784), которые, повидимому, и имеет здесь в виду Радищев.

Стр. 189. «Российско-Английский писатель о земледелии» – без сомнения, Гутри (G. I. Guthrie), издавший в 1 789 г. «Исследование о климате России» (A dissertation on the Climate of Russia) и печатавший статьи в русских журналах. См.: Труды Вольно-экономич. общества, ч. XVIII (XLVIII), 1793, стр. 257 – «Изобретения российских крестьян» Гутриа, – Академические известия, ч. V, 1780, стр. 100 – «Каким образом простой народ в России предохраняет себя от цынготной болезни» доктора Гутри.

Стр. 190. В «Трудах вольно-экономического Общества», издававшихся в Петербурге (ч. XXVII, 1774, стр. 18 – 54), напечатан сделанный А. Карамышевым перевод работы Килбеля на вопрос; предложенный Академией Наук в Бордо: «Какая б была вероятнейшая причина к плодородию земному»; эту работу и использовал Радищев.

Стр. 192. Триптолем или Церера – см. стр. 378.

Б. Г. фон Толль (Toll, род. 1758), эстляндский агроном, служил в русской гвардии и армии до 1787 г. Нам известна его книга «Хороший совет сельскому хозяину» (Guther Rath für den Landmann), изданная в 1810 г., когда он вступил в Вольво-экономическое общество (I. F. v. d. Recke und К. Е. Napiersky. Allgemeines Schriftsteller- und Gelehrten-Lexikon der Provinzen Livland, Esthland und Kurland, Bd. IV, Mitau, 1832, SS. 381 – 382).

Стр. 196. Дегамель – Дюамель-Дюмонсо (Duhamel – Du Monceau, 1700 – 1782), французский ученый, автор «Трактата о возделывании земель» (Traité de la culture des terres, 1750 – 1762), «Трактата о сохранении зерна» (Traité de la conservation des grains, 1753), «Элементов агрикультуры» (Éléments d’agriculture, 1762).

Стр. 197. «Записки» («Handlingar») Стокгольмской Академии Радищев, повидимому, читать не мог, так как не знал шведского языка. Скорей всего, он читал о совете, поданном в этих «Записках», в каком-либо журнале или книге на английском, французском или немецком языках.

2* На Тютнаре и около чернозем родит обильно рожь, овес, гречу, годами просо; с навозом: конопли, ячмень, но пшеницы не родит. На Волге, где земля рожь родит худо, пшеницы родятся в изобилии.