Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "D"
Список лучших слов
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 1. Размер: 98кб.
Часть текста: отца, сочинения Коцебу. Мысль сверкнула в уме моем и я предпринял, наподобие сказанной книги или несколько на нее похожее, начертать что либо в честь впадшего в столь уничижительное презрение Творца Тилимахиды; попросил я моего знакомого взять перо и писать то, что я ему сказывать буду; а я, перебирая сначала листы сея тяжеловесныя пиимы, следующие произнес слова: 1. Вступление, Тилимахида на что нибудь годится, ни на что не годится. 2. Дядька, буря, мельничная плотина, виноград в боченке, поля, хрустальная лавка. 3. Сновидение, корабль на парусах, гора, хохолок, мышь, очи ясны, уста красны, се же, бурной и бурой, небесная планисфера, огненной змей, Никола Подкопай, наряды Московские, алая телогрея, закусил язык, околица, Фалелеюшка мой батюшка, овин, пророк Валаам. 4. Портрет Цымбалды, охота к женитьбе, сечь лозою, Дон-Кишот, страшная пещера, подземная держава, кузница, как дураков дразнят, грязь, группа, дрянь, Лукерья, Енкелад, провались ставши, конец. 5. Время, силлогисм in barbara, коментарии, смаху, ирой, пчелы, странствование, Надворный Советник, глава и голова, петух, брысь, Зевес, узел, черти, Овидий, стал в пень и аминь. 6. Заключение, или апология Телемахиды и шестистопов. Вместив все сии слова в VI номеров или отделений, повеетвованием, из Тилимахиды извлеченным, дав всему некоторую связь и сделав несколько примечаний о шестистопных стихах Российских, большим поэмам приличных, я составил следующую диссертацию, разыскание, разглагольствие, или... нечто, дрянь... или памятник. – Читатель! если ты раз хотя один улыбнешься, то цели моей я уже достиг. I Вступление Тилимахида на что-нибудь годится, ни на что не годится. Разговор Б. и П. Б....
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Часть текста: Его княжеская светлость в знак доверия к своему городу Лейпцигу вручает бюргермейстеру ключи от ворот обратно. Перед въездом в город сооружен был Парнас из двух скал, покрытых мхом и елочками. Посреди восседал Аполлон с девятью музами. Все — с позлащенными лирами в руках. Перед этими божествами, изображаемыми студентами университета, предстояли аллегорические фигуры — добродетели курфюрста. Они держали грандиозный герб его дома. Фигуры были — Фортитудо, Темперанта и Пруденция. [47] Внутри самого Парнаса находилась комнатка, где помещался в большой тесноте оркестр. Он тоже весь состоял из студентов и столь отменно играл, что карета остановилась и курфюрст с курфюрстиной слушали музыку, высунув из окошка августейшие головы. Под салют выстрелов, под крики «Salve!», извергаемые глотками горожан, студенты от имени университета поднесли курфюрсту в подарок ценный серебряный кубок. Дворянство подымало два пальца в знак присяги в Хофштубе — крепости Плейсенбург, а бюргеры подымали два пальца на Марктплаце. Когда курфюрст въехал на площадь, ему предшествовали двести рыцарей с обнаженными, на солнце сверкавшими саблями. Гайдуки гарцевали на вороных конях вокруг его белой, без пятнышка, лошади. Вдоль кортежа шпалерами шествовали...
Входимость: 3. Размер: 47кб.
Часть текста: церемониймейстера, по которому неловких пажей секли, царица не вмешивалась и порки виновному никогда не отменяла. Беда — заглядеться на красавицу, заслушаться хитроумных речей дипломата либо по ребячеству зазеваться на невиданные фленские устерсы [32] и залить соусом фрейлинский шлейф. Беда — звякнуть золотой тарелкой о другую над ухом вельможи в многоярусном парике. Немедленно церемониймейстер с большим горбатым носом, вот совсем как у Бериша — то-то он неприятен, — подмигивал кому следует о замене ротозея исправнейшим. Насчет же ротозея отдавалось некое особое распоряжение. По тому особому — порка. Радищев зашел в безлюдную часть города. Окна домов были закрыты ставнями, как во время эпидемии, высокие ворота заборов, обегавших каждое владение и превращавших его в маленький средневековый бург, были задвинуты окованными в железо бревнами. Даже собаки не лаяли. Все живое схлынуло на Марктплац — покупать, продавать, торговаться и просто глазеть. Тень старых деревьев так была здесь густа, что солнце, пробиваясь сквозь переплетенные в беседку ветви, лишь редкими яркими зайчиками дрожало на покрытой тенью дороге. В отрадную прохладу на...
Входимость: 9. Размер: 58кб.
Часть текста: философским трактатом датируется пометой, без сомнения сделанной самим автором на рукописи и сохраненной на шмуцтитуле в издании 1809 г.: «Начато 1792 года генваря 15. Илимск». Радищев приехал в Илимск 3 января 1792 г. (см. его письмо к А. Р. Воронцову от 4 апреля 1792 г.) и, следовательно, сразу же принялся за работу над трактатом. Сколько времени он писал трактат – неизвестно. Н. П. Павлов-Сильванский пишет, что Радищев «работал над этим сочинением несколько лет, но не успел дать ему окончательной отделки» (Очерки по русской истории XVIII – XIX вв. СПб., 1910, стр. 134). Нужно думать, что указание Павлова-Сильванского основано на домысле, может быть и справедливом, в виду того, что трудность темы трактата, обилие охваченных в нем вопросов, обилие использованной литературы, наконец, довольно значительный объем самой работы говорят в пользу того, что она не могла быть написана очень быстро. Однако можно быть уверенным, что весь текст трактата написан Радищевым в Сибири, в Илимске, т. е. в период между январем 1792 г. и концом 1796 г. Если бы последние части трактата писались уже в России, то скорей всего изменение положения Радищева...
Входимость: 1. Размер: 92кб.
Часть текста: покрывается густою зеленостию, которая издали взору, бродящему по ней, представляет величественно распростертой ковер, какой очам всесильного явила юная Природа, на произведение любовию его воспаленная; и возрастая до совершенствования семени, зеленое былие желтеет. Зри, — восстав, дух бури несется по поверхности нив, колеблет желтые злаки и оку очарованному Океан представляет белокурый, на коем зрение тем паче услаждается, что зрит тут наполнившуюся уже надежду возделателя и совершившуюся благодать Природы на его прокормление. Настал день жатвы. И се при востечении денного светила зрится в селитьбах мирная тревога. Селяне оставляют дома свои и вышед, яко сильное ополчение, из-за оград жилищ своих, распростираются по нивам своим, где согбенны до земли и в поте лица своего подсекают волнующуюся жатву; несут ее воедино и возводят из нее, да сохранится от стихий и непогоды, сии готического Зодчества здания, сии заостренные конусы, скоро разрушиться долженствующие на продолжение жития нашего или воскошенные на утешение житейских скорбей и печали. Уже радостные раздаются по нивам клики. Жители, паки собрашася вкупе, возвращаются; торжественные гласы песни, победили убо скупую, но равно и милующую Природу, и надежные в прокормлении своем, восприемлют, возвратяся в дома, птенцов своих на лоно свое. Блаженны, блаженны, если бы весь плод трудов ваших был ваш. Но, о горестное напоминовение! ниву селянин возделывал чуждую и сам, сам чужд есть, увы! До распутия проехав полем сим (поминовение о коем при первом въезде моем исторгло сие стихотворческое изображение), начинается межа нашего владения, и дорога спускается по пригорку я, подъехав к спуску довольно крутому едва по мелкому камню текущей речки, по левую сторону виден...